«Пущал пропаганды…»

Об одном таком «сражении» с глупостью повествует Михаил Слепцов, адвокат, управляющий партнер адвокатского бюро «Слепцов и партнеры», кандидат юридических наук, заслуженный юрист Российской Федерации.

Как главного редактора одной из региональных газет в пропаганде наркотиков обвиняли

Главного редактора одной из наших региональных газет решили наказать по полной. Привлечь к суду. Чтобы в газете не зарывались. И чтоб другим неповадно было. А то, ишь, распоясались эти журналисты. Публикуют, что хотят. О чем писать — не советуются. Чуть что — свободу слова поминают. Можно нам, дескать. Ан, нет… Можно, да не все. То есть можно все, что чиновники из Главлита (назовем этот государственный орган так, по старинке, в целях соблюдения Кодекса профессиональной этики адвоката) не запрещают. Остальное —
«н и з я»… И что можно, что «н и з я», решать будем мы, представительницы госоргана. А вы будете выполнять. А не будете — к суду вас. Под протокол — и к мировому…

Так, или примерно так, шло обсуждение вопроса о составлении протокола об административной ответственности в отношении главного редактора в Москве на заседании комиссии  этого весьма уважаемого, нужного и ответственного федерального государственного органа.

— Да поймите же, дамы милые! — восклицал главный редактор. — Не было на наших страницах никакой пропаганды. Журналист описывал ситуацию в одном из городов Юго-восточной Азии. Информировал, так сказать, читателей о путешествии, в котором побывал сам лично. Упомянул и про наркотики. Но не в плане возбуждения к ним интереса, а лишь применительно к описанию ситуации в месте пребывания…

— Мы вам не дамы. Мы — государственные служащие. Притом — федеральные. Притом — с полномочиями. В том числе с правом на мониторинг. Вот в рамках такого наблюдения мы и выявили в апрельском номере вашей газеты следующий абзац: «Городок Н. на побережье — в чистом виде туристическое место. Довольно много туристов живет здесь на постоянной основе. Дешевая еда, дешевое жилье, дешевые наркотики, дешевый секс». Зачем, скажите, здесь про наркотики? Их пропаганда запрещена федеральным законом. Мы и в наркоконтроле советовались. Там нас поддержали. У нас и специалисты-лингвисты есть. Они обладают специальными знаниями в области языкознания и культурологии. У них об этом и дипломы есть. Вам не чета. Пишете черт знает что. Сами не знаете — зачем. А цели-то ваши истинные просматриваются. Нас не проведешь.  Будем привлекать…

И действительно — зачем? Зачем журналисты пишут, а читатели газеты читают? Да еще и подписываются или покупают ежедневно. Деньги тратят. Лучше бы уж телевизор смотрели… Хотя нет, телепрограммы тоже журналисты делают. И чиновницы из Главлита за телепрограммами этими тоже надзирают. Мониторят, в общем. Как бы чего не вышло. Типа пропаганды. Запрещенной законом.

Вопрос только в том, что понимать под пропагандой. Той самой пропагандой наркотиков, которая действительно запрещена. Федеральный закон под ней понимает «деятельность, направленную на распространение сведений о способах, методах разработки, изготовления и использования наркотических средств, местах их приобретения, способах и местах культивирования наркосодержащих растений или совершение иных действий в этих целях».

Вот нашему редактору и поставили в вину распространение, так сказать. Сведений. О местах приобретения. Городок-то был назван действительно реально в мире существующий.  В реальной пальмовой стране. И неважно, что вряд ли кто-то срочно кинется собирать чемоданы и валить за дешевыми наркотиками в это реально существующее место у черта на рогах. (Наркоманам проще съездить на поля в реально существующую соседнюю область. За не менее реальной коноплей.) Важна потенциальная возможность. Возбуждение интереса, так сказать. Как было написано в злополучном протоколе: «Немаловажную роль в злоупотреблении наркотическими средствами играет неосторожная информация, способствующая появлению любопытства и желания приобрести собственный опыт».

Судиться почти всегда нелегко. Особенно тяжело — против глупости. Против нее, как известно, сами боги бороться бессильны. Вот вроде бы ясно и понятно, что чиновники перегиб устроили. Раздули из мухи слона. Упорно ищут черную кошку в темной комнате. А ее там никогда и не было. Но, поди это — докажи. Найди, где же произошла подмена понятий. А ведь произошла…

Например, согласно толковому словарю Ушакова «пропаганда» — это то, что следует распространить. Распространение каких-либо идей, учения, знаний путем подробного и углубленного ознакомления, разъяснение и убеждение широких масс в необходимости чего-нибудь.
Таких подробностей статья журналиста не содержала, никаких разъяснений и убеждений по части наркотиков в ней не было. В материале не были указаны ни конкретные наркотические средства, ни какие-либо преимущества в их употреблении. Кроме упомянутого злополучного отрывка про затрапезный городок где-то на краю земли, в статье про наркотики больше вообще не упоминалось.

Или такое понятие, как место приобретения наркотических средств. Под запретом указывать такие места в средствах массовой информации закон понимает все же нечто иноечем город или страна. Про ситуацию с наркобаронами в Колумбии мы слышим и читаем чуть ли не ежедневно. Как и про то, что душманы в Афганистане при режиме НАТО совсем обнаглели и массово производят опийный мак. И ничего. Журналистов, пишущих и говорящих про это, к суду не привлекают и с работы не снимают. Впрочем, может им просто везет, ведь работают они не в нашем Дальневосточном регионе…

С очевидностью закон запрещает указывать адреса притонов для потребления зелья и конкретные места их приобретения. С указанием квартир, домов и улиц. Но в нашем случае подобного и не было.

Неверно чиновницы и федеральный закон толковали. То его самое место про распространение. Мы это место для вас, уважаемые читатели, выше уже цитировали. Закон под пропагандой понимает деятельность, направленную на распространение сведений о наркотиках. Доказательств того, что статья была писана именно с этой целью, суду  представлено не было. Многочисленные предположения чиновниц из московского Главлита в многостраничном протоколе как доказательства приняты быть не могли. Додумки за автора хороши в беседе за чаем на кухне, но не в суде.

Все комментарии видных ученых-юристов к статье Административного кодекса, по которой привлекали редактора, говорят о том, что пропаганда наркотиков осуществляется только умышленно. А авторы протокола плевать хотели на ученые комментарии. У них свое видение. Дипломами подкрепленное. Многочисленными. И филологическими, и юридическими, и еще бог весть какими. Они посчитали, что можно пропагандировать и по неосторожности. Помните фразу из протокола про «неосторожную информацию, способствующую появлению любопытства…»?

Короче, мировой судья тоже опасности для страны в действиях редактора не усмотрела. И потому его оправдала. За отсутствием состава правонарушения. То есть за отсутствием той самой черной кошки, что так не давала покоя чиновницам.

Не успокоились. Апеллировать стали. К вышестоящим судебным инстанциям. В суд из Москвы представителя прислали. Доказывать истину. Помните, у Булгакова устами Пилата: «Что есть истина?..» Мировой судья, дескать, некомпетентна. А мы — дело другое. Например, почему мировой суд мнение федерального комитета наркоконтроля не запросил? Или экспертизу не провел? Скажем, филологическую. Вопрос-то рассматривался сложный. Налицо процессуальные нарушения. Неполнота судебного заседания.

Мнимым этим нарушениям апелляционная инстанция  районного суда дала оценку. Соответствующую. Указав, например, что представители наркоконтроля для вызова в суд в протокол самими авторами протокола  не включались. А об экспертизе у мирового судьи при рассмотрении дела никто ходатайства не возбуждал. Так что примите. Оставить постановление судьи мирового в силе. Как правильное. И единственно возможное при таких обстоятельствах.

В бессмертном романе Михаила Шолохова «Тихий Дон» есть один весьма примечательный эпизод. Полуграмотный красный казак Михаил Кошевой составил список своих хуторян, врагов Советской власти, которых затем расстрелял Ревтрибунал 15-й Инзенской дивизии. Вторым в списке числился казак Синилин, вина которого заключалась в том, что он «пущал пропаганды, чтобы свергнули Советскую власть»…

Когда я участвовал в судебном процессе «государство в лице Главлита против главного редактора», то часто ловил себя на мысли — как хорошо, что живем мы в две тысячи тринадцатом, а не в тысяча девятьсот девятнадцатом, и что чиновники из Главлита вооружены всего лишь протоколами, а не револьверами системы наган…

Михаил Слепцов,

адвокат Адвокатской палаты Хабаровского края,

кандидат юридических наук, заслуженный юрист Российской Федерации